Римская юридическая фикция была воспринята законодательством других стран, с ограничениями ее использует и российское право[2].
Персекуторные иски – о возврате той или иной ценности (например, иск собственника об истребовании той или иной вещи).
Штрафные иски (actionеs poenales) – о взыскании штрафа или возмещении ущерба – возмещали истцу в несколько раз больше того, что он потерял вследствие нарушения его права. К штрафным искам принадлежали почти все иски из проступков. Так, иск из грабежа имел цель возвратить то, что было награблено и, помимо этого, еще вознаградить истца в тройном размере от стоимости награбленного имущества.
Арбитрарные – в которых судья определял по своему усмотрению объем возмещения убытков, исходя из принципа справедливости.
Популярные иски (actionеs populares) – предъявлялись любым гражданином к тем, кто что-либо поставил или подвесил так, что оно могло причинить вред проходящим мимо людям или животным. Штрафы, взысканные по actions populares, поступали либо в казну государству, либо эта сумма передавалась истцу как вознаграждение.
Кондикционные иски – иски цивильные и абстрактные, т.е. основанные на цивильном праве и не содержавшие указания на основание их возникновения. Кондикции применялись, например, для истребования денег, представленных по договору займа.
Итак, в римском праве существовало более двухсот различных исков[3], другие исследователи насчитывают около трехсот, на практике же использовалось сорок. Приведенная система исков охватывает те крупные группы, которые наиболее употребимы в юридической практике и без которых невозможно представить римский гражданский процесс.
Таким образом, только судебная защита наличного права сообщала последнему подлинную ценность и завершение. Поэтому римское право и рассматривается как система исков. Право выводится из иска – нет иска, значит, нет и права. Начиная с республиканских времен и до начала императорского периода связь между правом и процессом так неразрывна, что actio (иск) даже поглощал jus (право). Иск как средство удовлетворения нарушенного субъективного права судебным порядком реализуется в гражданском процессе.
Римское право создало модель искового производства, разработало классификацию и способы обеспечения исков, что явилось предметом рецепции западноевропейскими законодательствами и оказало существенное влияние на российскую правовую науку.
История римского права знает три различные формы гражданского процесса, последовательно сменившие друг друга: легисакционную, формулярную, экстраординарную.
Первой формой гражданского процесса в Древнем Риме был легисакционный процесс, просуществовавший более пяти столетий (509–120 гг. до н.э.).
Легисакционный процесс (legis actio – иск из закона, т. е. осуществление права законным образом в противоположность саморасправе, насилию) состоял из двух стадий: in jure – у претора и in judicio – у судьи. Первая стадия была строго формальной, вторая - характеризовалась свободной процедурой.
Первая стадия - in jure (у претора) - протекала с участием магистрата (претора), которому тяжущиеся стороны (истец – обвинитель и ответчик – обвиняемый) излагали свои требования. Обязательным было не только присутствие сторон, но и наличие спорной вещи в натуре или символически (кусок земли со спорного участка, балка строения). Эта стадия процесса была строго формализована: стороны произносили точно определенные слова, записанные в законах XII таблиц. При споре о принадлежности какой-нибудь вещи истец и ответчик касались палочками (vindicta) предмета спора и заявляли, что вещь принадлежит каждому из них. Здесь начинался процесс судоговорения. Истец произносил формулу: "Я заявляю, что по праву квиритов эта вещь принадлежит мне, в доказательство я накладываю на нее свою виндикту". Он накладывал на спорную вещь палку. Если ответчик не возражал и молчал, то истец забирал вещь, тем дело и кончалось. При возражении ответчиком произносилась примерно такая фраза: "А я утверждаю, что эта вещь моя по праву квиритов" и тоже накладывал на спорную вещь свою виндикту. Ритуал наличия палок – пережиток старины, когда спор о праве решался силой.
В этот момент вмешивался претор и произносил: "Оба оставьте вещь", - и разводил их палки в стороны, как бы разнимая их, после чего судоговорение протекало в более спокойной обстановке. Роль претора как представителя государственных органов заключалась в разведении спорящих в стороны и приглашении свидетелей: "Будьте свидетелями этого спора!". Поэтому эта стадия называлась еще засвидетельствованием спора (litis contestatio). Значение litis contestatio состоит в том, что оно исключает возможность вторичного обращения за защитой того же права по тому же основанию ("нельзя дважды возбуждать одно и то же дело"). В легисакционном процессе претор сам не судил, а лишь регулировал разрешение спора, направляя его в спокойное законное русло.
После произнесения клятв, если никто из тяжущихся не ошибался в произнесении должной формулы, претор назначал день суда (вторая стадия процесса) и устанавливал сумму денег, которую та или иная сторона должна была внести (в храм) в виде залога правоты. Проигрыш дела вел к проигрышу залога. Претор назначал судью[4], день суда и обязывал тяжущихся подчиниться судейскому решению. На этом первая стадия легисакционного процесса завершалась.
Вторая стадия – in judicio (у судьи). Судья производил все действия современного судопроизводства: выслушивал стороны, свидетелей, оценивал представленные доказательства, т.е. выяснял все факты с целью установления истины и вынесения адекватного решения. Оно было окончательным, ибо ни апелляции, ни кассации древнейшее право Рима не знало. Малейшее нарушение строго установленной формы процесса вело к проигрышу дела.
В ранний период истории римского права (ранняя республика) наиболее полное развитие получила состязательная форма процесса, которая характеризовалась активностью сторон и пассивностью государственных органов в лице претора (в данном случае претор регулировал самоуправство сторон, придавал нужное направление спору, посылая спорящих к частному судье).
Легисакционный процесс пришел на смену кровной мести и самоуправству, сохранив черты последнего. Должники были предоставлены произволу кредитора, государственная власть мало вмешивалась в гражданско-правовые отношения римских граждан и вытекавшие из них споры. Древний судья в известной мере был третейским судьей, посредником между сторонами. Его решение не было приказом государственной власти, это было лишь мнение авторитетного лица о праве. Поэтому исполнение решения осуществлялось самими сторонами.
Итак, несмотря на строгую формализацию и ограниченный набор правовых средств, правовое регулирование общественных отношений в Древнем Риме лишь начинало свое поступательное движение.
Во втором веке до н.э. на смену легисакционному процессу пришел формулярный процесс, или процесс посредством формул (per formulas agеre – дословно – "вести дело в гражданском процессе при помощи формул"). До поры до времени обе формы процесса сосуществовали. Но в 17 году до н.э. законом Юлия о частных судах легисационный процесс был отменен. При новой форме процесса наличие двух стадий – in jure и in judicio (у претора и у судьи) – сохраняется. Как и прежде, магистрат (претор городской или претор по делам иностранцев) посылает тяжущихся к частному судье. Но роль претора существенно изменилась по сравнению с легисакционным процессом. Теперь его пассивность исчезает, он дает указание или инструкцию судье, каким образом надлежит решить дело. Такая инструкция называлась формулой (отсюда и наименование – “формулярный процесс”) и представляла собой записку, вручаемую претором истцу и адресованную судье. Такая записка была обязательной для судьи и содержала указанные претором основания и условия, при которых иск подлежал удовлетворению.
Преторы постепенно получили власть давать формулы исков не только в случаях, предусмотренных законами и обычаями, но и тогда, когда считали это необходимым. Преторы свободно могли отказывать в исках, которые казались им несправедливыми. Но для того, чтобы претор мог с достаточной эффективностью защищать то, что он считал справедливым в праве, нужно было изменить его положение в процессе. Из пассивного наблюдателя он должен был стать руководителем и наставником судьи, причем достаточно авторитетным и властным. Судья уже не был свободен в своих действиях, причем судья отвечал всем своим имуществом за заведомо несправедливое решение, причинившее неоправданный ущерб той или другой стороне. Он был обязан следовать приказу претора, выраженному в виде формулы. Из всего этого можно заключить, что усилилось фактическое влияние преторов на развитие права, осуществлявшееся путем его изменения и усовершенствования. С течением времени преторская юрисдикция выработала для большинства притязаний постоянные формулы в виде формуляров (бланкетов), которые доводились до общего сведения посредством эдиктов. Формула состояла из существенных частей: номинации, интенции, кондемнации.
Номинация (nominatio - называние), или назначение судьи претором для рассмотрения дела по существу искового требования.
Интенция (intentio - намерение), или исковое требование, т.е. изложение претензий истца, самая существенная часть формулы. Она излагала юридическое содержание спора, подлежащего разрешению судьей, и определяло вид иска.
Кондемнация (comdemnatio - осуждение) – это конкретное указание судье удовлетворить иск, если интенция подтвердится, или отказать в иске.
Например: "Судьей по данному делу пусть будет Октавий (номинация). Если будет установлено, что серебряный стол, о котором предъявлен иск по праву квиритов, принадлежит Авлу Агерию (истцу), а ответчик (Нумерий Негидий), несмотря на твой, судья, приказ, не возвратит этого стола истцу (интенция), то ты, судья, присуди с ответчика такую сумму, в которую будет оценен стол. Если же указанное не подтвердится, ты, Октавий, ответчика оправдай, т.е. освободи от ответственности (кондемнация)".
Кроме существенных частей, были и несущественные (дополнительные), а все вместе они составляли единый текст – формуляр (см. рис. 3).
Страницы: 1, 2, 3
