Если в протоколе допроса сведения о защищаемом лице не указаны и он допрашивался под псевдонимом, можно, конечно, применить псевдоним и при проведении очной ставки. Однако проблема заключается в том, что при стандартном проведении данного следственного действия лицо, против которого свидетельствуют, имеет возможность увидеть и запомнить внешность защищаемого лица, следовательно, позже лично или с помощью других лиц воздействовать на него, применяя угрозы, насилие и причиняя вред жизни и здоровью.
Для того чтобы избежать подобной реакции и исключить возможность посткриминального посягательства, по нашему мнению, очную ставку между обвиняемым (подозреваемым) и защищаемым лицом следует проводить только в случаях, когда это действительно может способствовать преодолению существенных противоречий, имеющихся в их показаниях.
Положения ч. 9 ст. 166 УПК РФ получают свое последовательное развитие в ч. 5 ст. 278 Кодекса, предусматривающей возможность для суда уже не в ходе предварительного расследования, а в ходе судебного производства не только сохранить в тайне подлинные данные о личности отдельных участников уголовного судопроизводства, но и произвести их допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.
Технология проведения допроса в условиях, исключающих визуальное наблюдение защищаемого лица иными, помимо судьи, участниками уголовного процесса, хорошо отработана за рубежом Фадеева, М.П. Указ. соч. С.29.. Этот опыт, вполне соответствующий процессуальным требованиям, может быть востребован и использован российским правоприменителем. Так, еще в 80-х годах прошлого века в ФРГ в целях защиты уязвимых участников процесса допускался допрос свидетеля специально уполномоченным судьей в отсутствие обвиняемого, а в некоторых случаях - и за пределами здания суда. Содержание данных протокола допроса оглашалось в ходе судебного разбирательства. В случае необходимости свидетели приглашались для дачи показаний в суд с соблюдением мер безопасности (для сокрытия личности использовались оптические и акустические помехи). Аналогичная схема предусмотрена в уголовно-процессуальном законодательстве Нидерландов.
Существуют и другие способы исключения визуального наблюдения допрашиваемого лица иными участниками уголовного судопроизводства (различные экраны, ширмы, маскирующие предметы и т.д.). Например, для Российской Федерации Советом Европы рекомендовано применение видеоконференций и других современных технологий. Основное требование при проведении такого допроса должно заключаться в том, чтобы суд и иные участники судопроизводства имели возможность удостовериться, что показания дает именно то лицо, которое вызвано.
Однако вопрос о возможности «анонимного» свидетельствования или дачи показаний достаточно дискуссионен и неоднозначно воспринимается учеными-процессуалистами.
Например, в Дании не практикуется «анонимная» дача показаний. Некоторое время назад было принято политическое решение, запрещающее использование анонимных показаний, так как в датском обществе этот вопрос вызвал достаточно сильные и противоречивые эмоции Фадеева, М.П. Указ. соч. С.29. .
Следует согласиться с решениями Европейского суда по правам человека, в которых указывается, что использование в уголовном судопроизводстве показаний, данных под псевдонимом, хотя и является исключительной мерой, тем не менее не рассматривается как нарушающее права подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Главное, чтобы обвинительный приговор не был основан исключительно на показаниях, данных под псевдонимом, а подтверждался бы иными доказательствами и фактическими обстоятельствами дела, т.е. «анонимные» показания должны иметь факультативно доказательное значение.
Какой путь изберет российская правоприменительная практика по вопросу реализации ч. 6 ст. 278 УПК РФ, пока неясно. Думается, во многом это будет зависеть от позиции Верховного Суда Российской Федерации.
Вместе с тем, сейчас можно с уверенностью вести речь о назревшей потребности совершенствования форм и методов взаимодействия, выработки эффективных, с меньшими временными и материальными затратами, способов фиксации отдельных следственных действий с помощью новейших технических средств.
В связи с этим представляется весьма перспективным например выполнение при оказании международной правовой помощи по уголовным делам запрашиваемых следственных действий (допросов, очных ставок и предъявления для опознания) другой страной посредством видеоконференц-связи («телемост»), предполагающей одновременное применение закона как запрашивающего, так и запрашиваемого государства, «двойное» процессуальное оформление уполномоченными лицами обеих сторон Литвишко, П. Применение систем видеоконференцсвязи при оказании международной правовой помощи по уголовным делам [Текст] / П. Литвишко // Законность. 2007. № 7. С.32-33.. Такие действия требуют тщательной подготовки, а также тесного взаимодействия инициатора и исполнителя по согласованию деталей их производства.
Использование указанного технического средства обусловливается необходимостью обеспечения в режиме реального времени аудиовизуального контакта лица, производящего процессуальное действие, и других участников уголовного судопроизводства с допрашиваемым (опознаваемым), находящимся за рубежом, если личное присутствие того на территории запрашивающего государства невозможно или нежелательно. Трудно переоценить значение видеоконференц-связи для судебного следствия, в ходе которого свидетель (потерпевший, эксперт) должен быть непосредственно заслушан сторонами в присутствии других участников производства.
Использование видеосвязи при допросе свидетелей и экспертов в рамках исполнения международных следственных поручений, а также в целях защиты свидетелей предусмотрено рядом международно-правовых актов: Конвенцией против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; Конвенцией против коррупции от 31 октября 2003 г.; Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. Наиболее подробно порядок проведения допросов посредством применения видеоконференц-связи регламентирован во Втором дополнительном протоколе к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 8 ноября 2001 г. (правда, Россия до сих пор не подписала этого протокола). Заметим, что указанным актом на представителя запрашиваемого учреждения возложена обязанность установления личности допрашиваемого, обеспечение при проведении сеанса видеосвязи соблюдения фундаментальных принципов законодательства запрашиваемой стороны и составление соответствующего протокола, а также оговорена возможность допроса подозреваемого и обвиняемого с использованием указанного технического средства.
В странах Евросоюза практика проведения допросов участников уголовного судопроизводства посредством видеосвязи уже получила широкое распространение. Так, использование видеосвязи на стадиях досудебного и судебного производства регулируется нормами Уголовно-процессуального кодекса ФРГ, инкорпорированными в него Законом ФРГ о защите свидетелей в 1998 г. Кроме защиты свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства применение видеосвязи обусловливается неустранимыми препятствиями к личной явке лица для проведения процессуального действия, к числу которых закон относит нахождение на территории иностранного государства, состояние здоровья, запрет въезда на территорию Германии и другие обстоятельства Литвишко, П. Указ. соч. С.33..
Использование систем видеоконференц-связи в российском уголовном судопроизводстве регулируется только в ст. 376 УПК применительно к заслушиванию осужденного, содержащегося под стражей, при рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Вместе с тем ст. ст. 164, 166, 189 и 241 УПК РФ предусмотрена возможность осуществления видеозаписи процессуальных действий, которая в силу ст. 457 УПК может применяться судом, прокурором и следователем в ходе исполнения иностранных запросов о проведении видеоконференц-связи. При этом, разумеется, необходимо соблюдать принципы уголовного судопроизводства, закрепленные в гл. 2 УПК РФ.
Согласно его ст. 455 доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами в ходе исполнения поручений об оказании правовой помощи по уголовным делам, заверенные и переданные в установленном порядке, обладают такой же юридической силой, как если бы они были получены на территории Российской Федерации в полном соответствии с требованиями УПК РФ. Это положение закона дает возможность российским правоохранительным органам использовать в качестве доказательств материалы, полученные в ходе сеансов видеосвязи за рубежом, при расследовании уголовных дел и их судебном рассмотрении.
При этом в судебном разбирательстве в таких случаях не усматривается нарушений принципа непосредственного исследования доказательств (ст. 240 УПК), поскольку полностью обеспечивается аудиовизуальный контакт судей и иных участников заседания с допрашиваемым в режиме реального времени, возможность наблюдения за физическим и эмоциональным состоянием лица, применением к нему какого-либо воздействия.
В 2006 г. Генеральной прокуратурой РФ исполнено ходатайство председателя Земельного суда Гамбурга Клауса Вилле об оказании правовой помощи по уголовному делу по обвинению ряда лиц в незаконной торговле наркотическими средствами в составе транснациональной организованной преступной группы. Инициатор ходатайствовал о проведении допросов свидетелей, отбывающих наказание в виде лишения свободы на территории Республики Мордовия, посредством видеоконференц-связи с упомянутым судом.
Допросы свидетелей проводились в помещении узла связи пос. Явас Зубово-Полянского района Республики Мордовия в течение трех сеансов видеоконференц-связи Земельным судом Гамбурга и следователем прокуратуры Республики Мордовия, на основании правовых норм обеих стран о судебном производстве в Германии и предварительном расследовании в России. Видеоконференц-связь была обеспечена ОАО «ВолгаТелеком» за счет запрашивающей стороны.
В результате проведенных мероприятий впервые был создан прецедент оказания данного вида правовой помощи в Российской Федерации.
Впоследствии в Генеральную прокуратуру РФ поступило письмо посольства ФРГ, в котором немецкая сторона выразила благодарность Генеральной прокуратуре за высокий уровень оказанной правовой помощи по названному уголовному делу Литвишко, П. Указ.соч. С.33..
Изложенное позволяет вести речь о необходимости интенсивного расширения и совершенствования практики применения систем видеоконференц-связи в международно-правовом сотрудничестве правоохранительных органов Российской Федерации, целесообразности изучения вопроса о внесении дополнений в уголовно-процессуальный закон в целях более детального правового регулирования порядка производства процессуальных действий с использованием этого технического средства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
